Открыла и разведала месторождение Мегионская нефтеразведочная экспедиция, возглавляемая Владимиром Алексеевичем Абазаровым.
По отработанной методике поисково-разведочных работ, первую скважину Р-1 предстояло закладывать и бурить в самом центре структуры. Территория же Самотлорской площади заболочена, участок работ располагался в 20 км. от водных путей, следовательно, буровой станок можно было завезти только по зимнику.
Первая попытка достичь Самотлора была предпринята зимой 1963-1964 гг. Зимник шёл вдоль озёр, первые рейсы закончились неудачно: проваливался лёд, тонули тракторы.

Начались поиски иных путей, было решено строить зимник через Нижневартовск.
Возглавлял отряд первопроходцев главный механик Мегионский НРЭ Капиш Абраев. Группа периодически выходила на связь с экспедицией. Каждый метр пути преодолевался ценой огромных усилий. За переход тридцать раз тонули трактора. 105-километровый путь группа преодолела за 36 дней, 25 из которых занял последний двадцатикилометровый участок.
Дорога к Самотлору была проложена к весне 1965 г., начался завоз оборудования и материалов.
В конце марта вышкостроительная бригада А.С. Кузякова закончила монтаж буровой установки. Бурить первую скважину доверили буровому мастеру Г.И. Норкину, бригада которого в начале апреля 1965 г. приступила к бурению скважины Р-1 Самотлорской. В составе бригады работали бурильщики Г.В. Меджевский, Ф.З. Хафизов, Е.Ф. Липковский, М.А. Литвиненко, помбуры А. Тарасов, А. Федосов, М. Л. Симаков, К. Дулов.

29 мая 1965 г. начальник Тюменского геологического управления Ю.Г. Эрвье получил радиограмму В.А. Абазарова, в которой дословно было сказано: "На скважине Р-1 Самотлора получен нефтяной фонтан. Скважина на отработке. Визуальный дебит более 300 кубометров в сутки".
22 июня 1965 г. на Р-1 Самотлора получен фонтан безводной нефти суточным дебетом более 1000 кубометров.

Началом эксплуатации месторождения принято считать 1969 г.
Зимой 1969 г. буровая бригада С.А. Повха вела проходку скважины №200. Несмотря на трудности, связанные с погодными условиями, бурение было закончено 28 февраля.

2 апреля 1969 г. первая промысловая скважина №200 Самотлорского месторождения была подключена к нефтесборной сети. В этот день честь открыть задвижку была предоставлена буровому мастеру С.А. Повху и начальнику нефтепромысла И. И. Рынковому.

Об этом писал Б.Е. Щербина:
1969 год. Лютая сибирская зима. Ртутный столбик редко поднимался к 30 градусам (минусовым, естественно), стужа гнала его за отметку минус 50. Зима как бы решила сорвать пуск Самотлора, она мешала бурить эксплуатационные скважины, подвозить оборудование и строить трубопроводы. Зимний Самотлор 1969 года не сдавался, он словно бы бросил людям вызов, испытывал их волю. Замерла техника. Ломались, как щепки, зубья на ковшах экскаваторов, лопались от мороза и падали наземь стрелы. Официально работы прекратились. Но на буровой №200 мастер Степан Ананьевич Повх вёл со своими помощниками проходку скважины. Натужно, в клубах пара, гудела буровая, обросшая ледяными глыбами. Всё было напряжено: нервы людей, механизмы, металл.

– Нельзя не работать, надо, – как бы оправдывался Степан Ананьевич. Ведь он нарушил предписание горного надзора и продолжал работу, несмотря на стужу.
Рядом с буровой уже легли нитки сборных трубопроводов, из-за низкой температуры монтажники и сварщики прекратили работу, но никто с трассы не уходил. Строители грели машины, сами отогревались у костров и ждали, ждали: может, немного потеплеет, может, удастся урвать у природы хоть час для монтажа и сварки.
Вспомнилась мне эта зима в апреле, на митинге, когда начало биться сердце Самотлора. Степан Повх и Иван Рынковой, начальник, промысла, открыли задвижку, и нефть устремилась по трубам к Омску.
– Поздравляю вас, – всего-то и сказал Повх, обращаясь к собравшимся, – Самотлор заработал.

Много сил, внимания, труда вопросам бурения скважин на нефть отдали мастера т.т. Норкин, Малыгин.
Я вспоминаю, что первые скважины у мастера Норкина были неудачными. Но неудача не сломила воли и упорства мастера. Он продолжал возглавлять бригаду, в последствии стал прославленным мастером по бурению. Сейчас [1974 год] т. Норкин находится на заслуженном отдыхе – пенсионер.
Об открытии первого нефтеносного фонтана в Среднем Приобье Ф.К. Салманов описывает в своей книге: "Путь к большой нефти" – "Вечером на скважину из Н-Вартовска на лошадях приехал первый секретарь Н-Вартовского райкома КПСС Н.Т. Вокуев. Нифон Тимофеевич – один из первых энтузиастов нефти Приобья. Увидев фонтан, он расчувствовался до слез" …

Рано утром, находясь в командировке в деревне Былино (колхоз "Новый мир"), я получаю телеграмму от начальника Сургутской экспедиции т. Салманова, Мегионский участок подчинялся тогда Сургутской экспедиции, что Багратовская скважина на Мегионской структуре дала нефть с суточным дебитом 350 тонн. Со мной был инструктор ОК КПСС т. Балин. Вместе с ним поехали к буровикам.
Встретили нас с огромной радостью. Буровики были вымазаны нефтью, черные, слегка веселые, в том числе начальник экспедиции. По неписаному закону было привезено шампанское из Нижневартовска и Александровска. Одновременно туда прибыли все участники бурения Александровской буровой экспедиции Тюменской области.
Вместе с ними мы подняли бокалы шампанского, поздравили с великой победой – открытием месторождения, который в наши дни стал определяющим фактором в поисках нефти в Среднем Приобье. Провели пятиминутный митинг, организовали противопожарные мероприятия, так как большая площадь была залита нефтью. Затем я и Салманов сфотографировались вместе со всеми буровиками у нефтяного фонтана.

В 1964 году 10 июня по вызову 1-го директора Мегионской конторы разведочной бурения, ныне Нижневартовского УБР-1 Ракитина Бориса Михайловича я приехал из Башкирии в Тюмень. Вместе со мной приехали также бурильщики Повх Степан Ананьевич, Гечь Евгений Павлович, Ретиков Иван Артемьевич и Ромашевский Иван Адамович, которые с начала организации конторы работали в моей бригаде. Когда приехали в Тюмень с 10го июня по 1е августа занимались погрузкой на баржу необходимого оборудования, жилья (балки), инструментов, спец.одежды, спец.обуви и другого. В течении 20 дней жили непосредственно на берегу реки Тура (лесобаза) в баках, где занимались погрузкой баржи. 1го августа выехали из Тюмени на баржах в количестве 22 человек, разных профессий. Бурильщики, пом.бурильщики, сварщики, механизаторы и другие. 13го августа через 13 суток безостановочного плавания причалили на берегу Оби, сейчас начало улицы Мусы Джалиля.
Началось строительство временной базы к/бурения №4. Где [в] настоящее время расположен г. Нижневартовск была дремучая тайга. Тайгу вырубили, раскорчевали и установили балки. Своими силами построили баню, овощехранилище, склады для оборудования, материалов и цемента. Для нас зима Сибири ожидалась очень сер[езной] и страшной, а фактически мы ее встретили по иному. Морозы 40-450 без ветра лучше чем 20-250 в нашей солнечной Башкирии. Для начала бурения потребовались оборудование, инструменты и вышки, которые не успели [доставить] баржи в навигацию до Н-Вартовска. Баржа, которая предназначена для нас застряли т.е. заморозилась близ поселка Сайгатина, которая расположена [в] 45 км. от г. Сургута. Для вывозки всего необходимого потребовался зимник и воздушный транспорт. Неоднократно организовывали бригаду для зимника до Сургута во главе [с] главным инженером конторы бурения Хуснутдиновым Михаилом Гарафовичем и бригадиром вышкомонтажной бригады Бадретдинова Закирьяна Хатретдиновича. Они побывали по 15 суток в зимних стужах в поисках дороги в Сургут.


Исламгулов Н.А. Бригада дорожников пробила дорогу и началась перевозка оборудования по зимнику. Другая, наша бригада занималась вывозом труб, вышки и материалов в аэропорт Сургут[а]. При помощи лайнеров МИ-6, Ли-2 мы вывозили с баржи и с аэропорта Сургут[а] бурильных труб, вышки ВМ-41, обсадные трубы, станки, горючее до месторождение Мегион. Строительство базы (временной) производилось. Одновременно вышкомонтажный цех во главе с Бадретдиновым З.Х. начал постройку вышки ВМ-41 для бурения эксплуатационной скважины в Мегионской площади на точке №504. Подошел долгожданный день 25го марта 1965 года бригада во главе со мной начала бурить первую эксплуатационную скважину в Мегионской площади №504.
Месторождение новое и неизвестное для нас. Для освоения структуры пласта и бурения мы ездили [к] соседям на скв.№140 к бригаде Мегионской экспедиции б.мастеру Норкину Григорию Ивановичу, где бурильщиком работал земляк Хафизов Фаят Закиевич. От души с ним я беседовал на бур.№140 6го марта 1965 года. Он мне рассказал все, что у него имеется в опыте для бурения Мегионской площади. Много было неудач и удач. Первую скважину №504 пробурили удачно, т.е. с опережением графика, досрочно.
Тогда еще техника было по сравнению с сегодняшней (1976 г.) старше, маломощнее, недостаточной. Из года в год, наращивая темпы работ, выполняли свои планы и обязательства. Первенство до 1968 года было за нашей бригадой. В 1969 году с Мегионской площади перебазировались на Самотлор. Тогда и пошли у нас одни за одной неудачи. [В] 1970 году в мае месяце на 9м кусту произошел выброс (газоводяной). Хотя удачно закрыли (в течение 9 часов). После выброса создали приказ, [о том] что[бы] меня освободить от занимаемой должности и я вынужден был переходить в НГДУ "Мегионнефть" с 2го июля месяца 1970 года мастером КПРС.
В течении моей работы нашей бригадой [в] 1967 году пробурено [для] своего времени [с] рекордной скоростью 9128 метр[ов] на станок [в] месяц [на] скв.№588.

Бездорожье Самотлора меня как мастера и руководителя бригады беспокоило то, что, мы имеем дело с техникой, а ей управляли люди, могли быть всякие неожиданности. Во время бурения после отбора очередного керна стало ясно, что мы имеем дело с серьезной скважиной. После одной из продолжительных остановок буровой при восстановлении циркуляции скважина начала работать сильно разгазированным раствором, удельный вес раствора сильно понизился. Это была точка разгазированного раствора из интервала продуктивного пласта, недавно скрытого. Конечно, все это меня настораживало и заставило держать себя и технику в полной боевой готовности. Это еще раз подтвердило, сто мы находимся на серьезной площади. При восстановлении циркуляции я всегда наблюдал за поведением скважины, но все прошло хорошо. Скважина бурилась быстро и вести себя стала нормально, но я не успокаивался, подводили нервы. Я знал, что каждая остановка буровой или авария могла иметь большие неприятности. Все это вместе взятое меня заставляло сидеть на буровой, без выезда на базу до полного окончания работы на скважине. Вот так мы познакомились с Самотлором, пробурили первую скважину открывательницу Самотлорской нефти. Мы первые увидели живую Самотлорскую нефть. Мы первые из буровиков бродили по Самотлорским болотам и рыбачили в озере Самотлор.

Норкин Г.И.

С 1965 года по 1969 год наша бригада побывала на Самотлоре десять раз и пробурила там 10 скважин, все они дали фонтаны промышленной нефти. Мы побывали на всех окраинах Самотлорского месторождения. Бурили на юге Самотлора, на севере, на востоке и западе, зимой и летом, всегда Самотлор встречал нас приветливо, уезжая мы прощались с Самотлором до следующей встречи, а они у нас состоялись очень часто.
Скважину Р-1 открывательницу Самотлора испытывала бригада Безродного П.Г. Мы в это время бурили скважину Р-610 на Северо-Покурском месторождении.
Как-то раз я вышел на связь с базой и случайно услышал разговор по рации Безродного П.Г. с базой экспедиции.
Он по рации докладывал, что после прострела получен фонтан нефти, дебит пока не установлен, а на закрытой скважине давление на манометре показывает 139 атм. Он добавил, что давление повышается, можно взлететь в воздух, т.к. такого давления никто не ожидал, да и в нашей практике пока еще не встречалось. Услышав все это, я как мастер и товарищ посочувствовал Петру Германовичу, что ему сейчас жарко, а нервишки у него тоже не в порядке, а с таким давлением на скважине иметь дело не так просто. И шутя я подумал, что не одному мне эта скважина нагоняла страху, но досталось и Петру Германовичу.
На другой день я по рации услышал, что скважина дала мощный фонтан нефти, суточный дебит около тысячи пятисот пудов в сутки. Эта новость меня так обрадовала, что я побежал на буровую рассказать своим ребятам, они также как и я были рады этому, они кричали: "Ура!", бросали шапки к верху, поздравляли друг друга с получением богатого фонтана из скважины Р-1, которую они бурили. Так мы встретили эту приятную новость о Самотлоре, о его богатой нефти, о которой теперь знают не только у нас, в Советском Союзе, но и за пределами его.

…Освоившись и устроившись на новой точке, бригада Норкина в начале апреля 1965 года приступила к бурению скважины Р-1. Полученный фонтан в конце мая бригадой по испытаниям мастера Безродного П.Г. в 1000 м3 через 2 1/2" отвод возвестил миру об открытии нового нефтяного гиганта в Советском Союзе.
На следующую зиму мы перетащили станок с Р-1 на Р-9 и одновременно завезли второй станок на Р-6 новой Белозерной структуры северо-восточней Самотлорской на 20 км. Между Белозерной и Самотлорской структурами геофизики рисовали прогиб.
В 1966 году Р-9 Самотлорская подтвердила нефтеносность Самотлорской структуры, выявила наличие в залежи газовой шапки, а Р-6 Белозерная дала мощный фонтан с еще большим с еще большим и устойчивым дебитом.
В последующие 1966, 1967 и 1968 годы на отдельно рисовавшиеся структуры Мартовскую, Северо-Самотлорскую и Мало-Самотлорскую были завезены новые станки, все эти структуры на северо-запад и север от Самотлорской оказались нефтеносными, что подтвердили скважины Р-8, Р-13, Р-18, Р-17, Р-21 и другие. Скважина Р-8, заложенная в прогибе Самотлорской и Белозерной структурами не подтвердила прогиб геофизиков, пласты залегали выше, основной нефтяной Б-8 оказался полностью нефтенасыщенным. Так, из многих крупных и мелких структур образовалось единое огромное нефтяное месторождение размером примерно 30 км. с запада на восток и 50 км. с юга на север, которому мы дали имя "Самотлор".
Весной 1968 года состоялся пленум Тюменского обкома КПСС, на котором в докладе второго секретаря обкома т. Протозанова А.К. трест "Обьнефтегазразведка", который я тогда возглавлял, подвергся критике за слабый разворот работ на Самотлоре. Для меня эта критика была совершенно неожиданной, т.к. до этого пленума никто нигде и никогда не поднимал вопроса о развороте работ на Самотлоре. Р-1 Самотлор мы начали бурить без наличия ее в программе 1965 года, по своей инициативе, что создало определенные трудности с финансированием. Этот пленум явился решающим поворотным этапом в интенсивном развороте на Самотлоре.
Сразу, после пленума, прямо в Тюмени мы с Г.П. Богомяковым, работавшим тогда зав.отделом нефти, газа и геологии Тюменского обкома КПСС, составили целый комплекс мероприятий, представили их секретариату обкома КПСС, они были приняты и утверждены и уже к концу 1968 года на Самотлоре работало 4 буровых бригады и находилось больше 10 буровых станков. В течении 1968-1969 годов разведочные работы позволили дать такой прирост запасов, который уже летом 1969 года дал основание пробурить на Самотлоре первую эксплуатационную скважину №200.

Открытие уникального Самотлорского месторождения, поставило перед нами задачу быстрейшего его ввода в эксплуатацию. Решение о разработке Самотлорского месторождения было принято летом 1968 года. Сознавая большие трудности, с которыми нам придется встретиться на Самотлоре, посоветовавшись с партийной организацией, мы решили собрать собрание и рассмотреть задачи по обустройству Самотлора. Мы им объяснили, какие задачи стоят перед нами и что там будет работать намного труднее, чем при освоении Мегионского и Ватинского месторождений. В ходе собрания коммунист Лазарев Михаил Аверьянович – оператор по добыче нефти 5 р. попросил слово и сказал: "Я коммунист и считаю, что должен быть там, где трудно, поэтому прошу послать меня работать на Самотлор. Я оправдаю доверие". За ним выступили коммунисты Нюняйкин Н.Ф., Суздальцев А.И., Сливин Н.П. и попросили послать их работать на Самотлор, мы удовлетворили их просьбу и поставили их на самые ответственные места.

Рынковой И.И.

Я был назначен заведующим Самотлорского нефтепромысла, Иванов В.Н. – нач.участка, Нежура Г.В. – мастером.

Потом пришел к нам участник войны, беспартийный Троян Василий Петрович – оператор по добыче нефти 4 р. и попросил направить работать его на Самотлор. Я ему ответил, что: "Вы уже в возрасте, прошли фронт, там вам будет трудно", но он ответил: "Я трудностей не боюсь". Пришлось удовлетворить его просьбу.

Благодаря героическим усилиям нефтяников, строителей, буровиков, транспортников 2го апреля 1969 г. Самотлор дал первую промышленную нефть из скважины №200, пробуренную буровым мастером Повхом С.А. Мы с ним открывали задвижку, для пуска в эксплуатацию. Вахту нес в этот день оператор по добыче Сливин.

В 1932 г. академик И.М. Губкин высказал предположение о том, что в Западной Сибири могут быть найдены промышленные залежи нефти.
В 1953 г. было открыто месторождение природного газа в Березово. Это была 51-я поисковая скважина, заложенная на территории Западной Сибири.
В сентябре 1959 г. Скважина № 2 Шаимской площади дала первую в Сибири промышленная нефть.
21 марта 1961 г. получена нефть Мегионского месторождения.
15 октября 1961 г. было открыто Усть-Балыкское месторождение нефти. Оно стало самым крупным месторождением в Западной Сибири.
После открытия Усть-Балыкского месторождения начался "выход" к Самотлору.

Открыла и разведала месторождение Мегионская нефтеразведочная экспедиция, возглавляемая Владимиром Алексеевичем Абазаровым.
По отработанной методике поисково-разведочных работ, первую скважину Р-1 предстояло закладывать и бурить в самом центре структуры. Территория же Самотлорской площади заболочена, участок работ располагался в 20 км. от водных путей, следовательно, буровой станок можно было завезти только по зимнику.
Первая попытка достичь Самотлора была предпринята зимой 1963-1964 гг. Зимник шёл вдоль озёр, первые рейсы закончились неудачно: проваливался лёд, тонули тракторы.

Начались поиски иных путей, было решено строить зимник через Нижневартовск.
Возглавлял отряд первопроходцев главный механик Мегионский НРЭ Капиш Абраев. Группа периодически выходила на связь с экспедицией. Каждый метр пути преодолевался ценой огромных усилий. За переход тридцать раз тонули трактора. 105-километровый путь группа преодолела за 36 дней, 25 из которых занял последний двадцатикилометровый участок.
Дорога к Самотлору была проложена к весне 1965 г., начался завоз оборудования и материалов.

В конце марта вышкостроительная бригада А.С. Кузякова закончила монтаж буровой установки. Бурить первую скважину доверили буровому мастеру Г.И. Норкину, бригада которого в начале апреля 1965 г. приступила к бурению скважины Р-1 Самотлорской. В составе бригады работали бурильщики Г.В. Меджевский, Ф.З. Хафизов, Е.Ф. Липковский, М.А. Литвиненко, помбуры А. Тарасов, А. Федосов, М. Л. Симаков, К. Дулов.

29 мая 1965 г. начальник Тюменского геологического управления Ю.Г. Эрвье получил радиограмму В.А. Абазарова, в которой дословно было сказано: "На скважине Р-1 Самотлора получен нефтяной фонтан. Скважина на отработке. Визуальный дебит более 300 кубометров в сутки".
22 июня 1965 г. на Р-1 Самотлора получен фонтан безводной нефти суточным дебетом более 1000 кубометров.

Началом эксплуатации месторождения принято считать 1969 г.
Зимой 1969 г. буровая бригада С.А. Повха вела проходку скважины №200. Несмотря на трудности, связанные с погодными условиями, бурение было закончено 28 февраля.

2 апреля 1969 г. первая промысловая скважина №200 Самотлорского месторождения была подключена к нефтесборной сети. В этот день честь открыть задвижку была предоставлена буровому мастеру С.А. Повху и начальнику нефтепромысла И. И. Рынковому.

Об этом писал Б.Е. Щербина:
1969 год. Лютая сибирская зима. Ртутный столбик редко поднимался к 30 градусам (минусовым, естественно), стужа гнала его за отметку минус 50. Зима как бы решила сорвать пуск Самотлора, она мешала бурить эксплуатационные скважины, подвозить оборудование и строить трубопроводы. Зимний Самотлор 1969 года не сдавался, он словно бы бросил людям вызов, испытывал их волю. Замерла техника. Ломались, как щепки, зубья на ковшах экскаваторов, лопались от мороза и падали наземь стрелы. Официально работы прекратились. Но на буровой №200 мастер Степан Ананьевич Повх вёл со своими помощниками проходку скважины. Натужно, в клубах пара, гудела буровая, обросшая ледяными глыбами. Всё было напряжено: нервы людей, механизмы, металл.
– Нельзя не работать, надо, – как бы оправдывался Степан Ананьевич. Ведь он нарушил предписание горного надзора и продолжал работу, несмотря на стужу.
Рядом с буровой уже легли нитки сборных трубопроводов, из-за низкой температуры монтажники и сварщики прекратили работу, но никто с трассы не уходил. Строители грели машины, сами отогревались у костров и ждали, ждали: может, немного потеплеет, может, удастся урвать у природы хоть час для монтажа и сварки.
Вспомнилась мне эта зима в апреле, на митинге, когда начало биться сердце Самотлора. Степан Повх и Иван Рынковой, начальник, промысла, открыли задвижку, и нефть устремилась по трубам к Омску.
– Поздравляю вас, – всего-то и сказал Повх, обращаясь к собравшимся, – Самотлор заработал.